1999 год, лето, утро. Я, молодой специалист, пишу прогу для
микроконтроллера. После ассемблирования и линковки объем BIN-файла
получается 666 байт. Заливаю. Не работает. Курю документацию, смотрю в
код.
Вечер. От мануалов болит голова. Когда закрываю глаза, на тёмном фоне проступают белые mov и jmp, они гоняются друг за дружкой и пытаются укусить меня за нос. Контроллер не работает.
Утро
следующего дня. Усмирив гордость, подхожу к старшему коллеге. Он
программирует не головным, а спинным мозгом, в любом состоянии и... в
общем, я за четыре года не видел его не программирующим.
— Не работает! — сказал я. — Паца-а-ан! — сказал Программист. — Сам дурак, — подумал я и пошёл к себе, напутствованный покровительственным «через полчасика зайди, я щас кофе допью и сделаю».
Обед, я у Программиста. У него бегающий взгляд и пепельница, наполовину забитая окурками.
— Попозже зайди — буркнул программист. — А-а-а, б#я! — подумал я и удалился.
Вечер,
я снова у Программиста. Ряды пепельниц пополнились: их теперь две, обе
полные. В кофейной чашке плавает окурок. Волосы на голове у гуру стали
каждый жить своей жизнью, теперь они напоминают развевающийся на ветру
куст.
— Завтра зайди! — рыкнул Величайший. — У-у-у, б#я! — подумал я и пошёл домой.
День третий, утро. Я у Программиста. Он, похоже, не спал. Глаза красные и какие-то шальные.
— @#$ %&*#@! #%$#@$#@!!! — сказал Величайший.
Я
забрал макет. Я впал в когнитивный диссонанс. Я зашёл к себе, выкурил
подряд две сигареты, дописал в конце проги одну-единственную команду nop. Прога стала весить 667 байт.
Ассемблер. Линковщик. Программатор. Макет. Питание на борту. Всё работает.
А вы говорите: материализм, материализм... Фигня ваш материализм, коллеги! |